Истории

«Девочка моя, ты в какой-то глуши и вообще не понимаешь, что происходит» …

На первом курсе института я заинтересовалась кришнаизмом. Не ела мясо, изучала индийские веды, посещала храм. После института начала работать стилистом. У меня был огромный шоурум на улице Правды, 150 квадратных метров, там были стиральная машинка и душ, мы в нем практически жили. Модные вечеринки, шампанское рекой. Все было классно, весело и здорово. Но даже тогда, стоя с бокалом вина на очередном мероприятии, я могла спросить: «Ребята, вы действительно считаете, что мы здесь все для того, чтобы заниматься модной фотографией?» И никто не мог понять, о чем я.

Жизнь моя превратилась в череду модных съемок с вереницей людей, у которых, кроме болтовни и понтов, ничего нет. В изнеможении я приходила домой, ощущала бессмысленность происходящего. Я решила закрыть шоурум. Мне нужно было подумать. Начала медитировать, стала чаще ходить в кришнаитский храм. Но эти поиски ни к чему не привели. Я разочаровалась в кришнаитах. И осталась без всего. Когда я это осознала, мне стало очень плохо. Сидела дома и рыдала.

В это время у меня в квартире делал ремонт выходец из Азии, возможно, таджик. Я как-то предложила ему остаться на ночь в одной из комнат, где мы часто собирались с кришнаитами и делали жертвоприношения на маленьком алтаре. Узнав об этом, он наотрез отказался там ночевать. «Девочка моя, ты в какой-то глуши и вообще не понимаешь, что происходит, — сказал он мне. — Сходи в мечеть, может быть, там тебе помогут разобраться. Господь один». И то, как он меня осек, произвело впечатление.

Вскоре я приняла ислам. Вначале было странно соблюдать все правила. Вставать среди ночи на молитву, совершать омовение. Я очень долго к этому привыкала. Постоянно носила с собой платок, чтобы молиться в нем.

Родители сначала думали, что ислам для меня — обычное увлечение. Со временем поняли, что все серьезно: их дочка перестала одеваться, как проститутка, перестала пить и курить.

На работе объявила, что я мусульманка, но никто не воспринял это всерьез. Как-то мы снимали одну певицу на песчаном карьере: красивый пейзаж, машина, на которой извивалась полуголая девушка. И тут мне стало не по себе. Я вспомнила аяты из Корана, из моей любимой суры «Ан-нур»: «Скажи своим дочерям и своим женам, чтобы покрывали вырезы на груди, чтобы носили покрывала — так их смогут отличить от рабынь и блудниц и не подвергнут оскорблениям». И вот я смотрю на певицу и на всю съемочную группу и говорю: «Ребята, куда мы скатились, это же полный трэш». В тот момент я покрылась платком и больше его не снимала. Перестала работать с певцами и певицами. В итоге открыла собственный бренд одежды. Назвала его «Ан-нур» в честь любимой суры Корана.

 

(Каролина Павловская, 30 лет)